Я ищу детство - Страница 123

123

То же самое относилось и к людям. Старший участковый инспектор Частухин, как заправский евангельский летописец, владел родословными многих жителей Преображенки в трёх-четырёх поколениях: кто кого родил, кто когда женился, крестился, влюбился, судился, освободился и так далее. В отношениях с постоянно действующими персонажами барахолки, её, так сказать, лидерами (тремя-четырьмя десятками наиболее отпетых спекулянтов и барыг) Частухин придерживался довольно своеобразных правил, которые, конечно, не были предусмотрены никакими милицейскими уставами, а являлись извлечениями из личного опыта старшего лейтенанта. Он прекрасно знал все коммерческие дела этого «избранного» круга профессиональных спекулянтов — кто чем торгует, каким товарам отдаёт предпочтение, находится ли тот или иной «купец» в барышах или терпит временные убытки, и так далее.

Частухин мог бы, как говорится, в одночасье забрать и посадить всё это «высшее» общество, но широкие оперативные интересы контроля за всей барахолкой сразу диктовали более гибкие методы работы. Время от времени старший лейтенант, наблюдая возросшую активность некоторых барыг из контролируемой им группы, брал пять-шесть королей толкучего рынка и начинал «оформлять» их по соответствующей статье. Остальные «аристократы», гулявшие пока на свободе, резко уменьшали масштаб своей деятельности, на освободившейся «площадке» появлялись новые лица, Частухин тут же засекал их, и, таким образом, тактика гибкого балансирования в борьбе со спекуляцией и наживой вполне оправдывала себя.

Кроме того, контроль за «лидерами» барахолки позволял с их помощью как бы сдерживать напор начинающих спекулянтов в стремлении прорваться вверх и присоединиться к рядам «гвардейцев». «Лидеры» не очень-то охотно пропускали в свои ряды новеньких и в случаях, когда те самовольно укрупняли торговлю, своими силами осаживали их, а это в конечном итоге значительно облегчило работу старшего участкового инспектора Частухина.

Система постепенного давления на барахолку неуклонно вела к тому, что количество наиболее активных, профессиональных спекулянтов постоянно уменьшалось. Леонид Евдокимович Частухин чувствовал себя хозяином положения на толкучем рынке. Контроль за «избранным» кругом барахолки день ото дня давал всё более и более ощутимые результаты — снижение масштабов спекуляции уменьшало и число всех остальных преступлений, совершавшихся вокруг барахолки, с которыми боролись городские и районные оперативные группы. Например, наиболее распространённым преступлением в окружающих рынок домах, в том числе и в наших новых домах, где жил сам Частухин, была такого вида квартирная кража. Два-три человека (продавец и покупатель) под предлогом проверить исправность трофейного радиоприёмника «Телефункен» стучались в какую-нибудь квартиру и просили разрешения включить приёмник в электросеть.

Хозяева квартиры охотно разрешали пробу «Телефункена». Это было абсолютно понятное житейское дело.

Барахолка бушевала рядом, под окнами. Хозяевам иногда и самим приходилось по мелочи спекульнуть на рынке сотни на две, на три — не упускать же такую возможность, если она у тебя под самым носом.

Поначалу в большинстве случаев проба приёмника происходила вполне нормально — продавец втыкал штепсель в розетку, шкала делений трофейного радиоизделия загоралась, покупатель на радостях кидал хозяевам за использование розетки трёшку, посетители уходили, и все были довольны.

Но очень скоро черкизовское, измайловское и сокольническое ворьё поняло, что проба трофейного радиоприёмника в квартире таит в себе богатейшие возможности. Два-три громилы, появляясь с «Телефункеном» в одной из трёхсот пятидесяти квартир наших новых домов, быстро выясняли, кто есть в квартире. Если в квартире находились взрослые, особенно мужчины, происходила обыкновенная проба, кидалась трёшка, и громилы удалялись не солоно хлебавши.

Но если взрослых не было (в дневное, рабочее время), если в квартире находились только дети или, на худой конец, какая-нибудь престарелая бабушка, проба «Телефункена» оборачивалась для хозяев квартиры весьма печально. Тюкнуть бабушку по голове гирькой, заткнуть рты детям и связать их было минутным делом. Потом громилы дочиста обчищали квартиру, увязывали узлы, упаковывали чемоданы и исчезали.

Так же, как и радиоприёмники, использовались преступниками и прочие трофейные электроприборы — электробритвы, полотёры, пылесосы, патефоны и разные кухонные принадлежности — электрические хлеборезки, мясорубки, соковыжималки, маслобойки, картофелечистки и так далее. Всё это было в такую диковину для какой-нибудь приехавшей из-под Тамбова понянчить внуков бабушки, не подозревавшей даже никогда о том, что картошку можно чистить «без рук», электричеством, что она охотно пускала бандитов в квартиру, ахала и охала, впервые в своей жизни наблюдая, как хитрая немецкая машинка снимает кожуру с картофелины, и в результате, заглядевшись, и получала гирькой сзади по голове…

Когда связь между продажей электроприборов и квартирными кражами была установлена, старший лейтенант Частухин мгновенно арестовал на барахолке всех спекулянтов приёмниками, пылесосами, хлеборезками, картофелечистками и прочими электроизделиями. Одновременно по своим каналам он пустил на толкучий рынок информацию — каждый, продающий любой электроприбор, может стать потенциальным участником уголовного преступления.

И барыги с трофейными электрическими «машинками» начали исчезать с Преображенской барахолки, а квартирные кражи, связанные с опробованием «Телефункенов», прекратились совсем.

123